ШАРЛЬ МОРИС ТАЛЕЙРАН: ГЕНИЙ ИНТРИГИ
«Вы слышали, Талейран умер!» – «Интересно, зачем ему это понадобилось?» Эта шутка, рожденная парижскими остряками в мае 1838 года, стала лучшим некрологом виртуозному политику и дипломату, человеку, чье имя – синоним хитрости, ловкости и беспринципности. Гениальный интриган пережил Французскую революцию, Директорию, Империю, Реставрацию и новую революцию, неизменно оставаясь в выигрыше. Он переиграл саму Историю!
Шарль Морис де Талейран-Перигор родился 2 февраля 1754 года в аристократической, но обедневшей семье. Родители не собирались возиться с маленьким сыном: сразу же после крещения он был передан кормилице и отправлен в парижское предместье Сен-Жак. Чужая женщина уделяла Шарлю мало внимания. Однажды забытый на комоде ребенок упал с него, при падении сломал правую ногу и на всю жизнь остался калекой: сильно хромал, передвигался с помощью костыля, а поврежденную ногу приходилось заключать в специальный кожаный футляр. Подросший мальчик был определен в коллеж Аркур и бывал дома лишь раз в неделю. В 12 лет он тяжело переболел оспой, но родители даже не явились проведать сына.
Из-за хромоты Шарль не годился для военной службы, и когда ему исполнилось пятнадцать, был отправлен отцом в духовную семинарию Сен-Сюльпис. Согласия юноши никто не спрашивал. Впоследствии Талейран скажет: «Первые годы нашей жизни влияют на всю последующую жизнь, и если бы я раскрыл вам, как провел свою юность, вы бы меньше удивлялись очень многому во мне». Будущий дипломат не знал родительской любви и был скован физическим увечьем. Одиночество закалило ум Талейрана, но оледенило его душу. Он вырос прожженным циником и эгоистом, привык никому не доверять, скрывать свои мысли и манипулировать окружающими. Завидные способности помогли Талейрану сделать успешную карьеру на церковном поприще: он получил аббатство в Реймсе, затем поднялся до генерального викария, занимался финансовым вопросами, касающимися церкви, и, наконец, в 34 года стал епископом Отенским. Бесконечно далекий от настоящей веры, Талейран предпочитал вести светский образ жизни в Париже: вращался в придворных кругах, заводил полезные знакомства, не брезговал кутежами и карточный игрой. «Главное – не быть бедным!» – любил повторять этот приземленный церковник.
Злоупотребляя служебным положением и занимаясь финансовыми спекуляциями, он постоянно приумножал свои доходы. Граф Мирабо, сталкивавшийся с Талейраном незадолго до революции, отзывался о нем так: «Это человек подлый, жадный, низкий интриган, ему нужна грязь и нужны деньги. За деньги он продал свою честь и своего друга. За деньги он бы продал свою душу и был бы прав, ибо променял бы навозную кучу на золото».
Но скверная репутация едва ли могла повредить Талейрану в предреволюционной Франции, где царила исключительная распущенность нравов, а роскошь дворцов разительно контрастировала с нищетой народа. Духовный сан и физический изъян не мешали многочисленным галантным приключениям Шарля Мориса. Утонченный и остроумный, он легко очаровывал парижских дам, но искренней любви к своим пассиям не испытывал. Женщины были только орудием в руках Талейрана: служили для плотских утех, составляли необходимую протекцию, являлись источником полезной информации, а то и дохода. Предприимчивый епископ мог выпросить у очередной любовницы драгоценное ожерелье и тут же заложить его в ломбарде.
«Кто не жил до 1789 года, тот не знает всей сладости жизни», – говаривал Талейран. Но вот пришел судьбоносный 1789: созыв Генеральных штатов, неповиновение депутатов, требования предоставить Франции конституцию, народное восстание в Париже. Через два дня после взятия Бастилии епископ Отенский тайком явился в королевский дворец и настаивал на жестких мерах. Пока не поздно, нужно стянуть в столицу надежные войска и потопить революцию в крови!
Но мягкий и слабовольный Людовик XVI отверг это предложение, и Талейран поспешил переметнуться в лагерь победителей. Вскоре выяснилось, что Талейран всей душой поддерживает принципы свободы и равенства. Он принял активное участие в работе Учредительного собрания, редактировал Декларацию прав человека и гражданина, а в октябре 1789-го выступил с поистине революционным предложением – национализировать церковные земли. Хитроумный епископ указывал, что церковное имущество не похоже на обычную частную собственность, а потому государство может завладеть им безо всякого выкупа, и эта мера абсолютно законна. Смелая инициатива моментально принесла ему популярность.
«Епископ осмелился нанести первый удар по священному колоссу!» – восторгались прогрессивные газеты. Консервативные дворяне и церковники обзывали Талейрана «предателем» и «расстригой», однако он не обращал внимания на ретроградов. Развивая свой успех, Талейран занялся революционным обновлением французского католичества. Папа Римский отлучил строптивца от церкви, но епископ Отенский призвал духовенство игнорировать команды Ватикана…
