МИР ИСТИН И ВОЙНА ПРАВД
Если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, они бы опровергались.
Томас Гоббс
Человеку редко приходится задумываться о различии смысла слов «истина»* и «правда», практически все воспринимают их как синонимы. Однако есть между ними решительная разница: правда – это истина с глубокой для вас лично нравственной ценностью; поэтому истина одна, а правд, как и людей, может быть много. И в сближении с интересами личности понятие правды может очень далеко уйти от понятия истины.
Человек искренне борется за правду, потому что верит, что борется за истину. Однако понятно, что можно говорить правду, и быть от истины катастрофически далеко. Потому что истину надо знать, а в правду достаточно просто верить.
А вы можете отличить праведный гнев от лицемерия, искреннее заблуждение – от злонамеренного и подлого обмана, случайную оговорку – от тонко влитого в самое сердце оскорбления? Не думаю, что это легко... если вообще возможно.
И здесь наше самомнение, защищая уникальность личности, ведет к иллюзиям, сравнимым с полной слепотой. Очень точно об этом написал Оноре де Бальзак: «Ревнивец сомневается на самом деле не в своей жене, а в себе самом». А если манипуляциями с вашим сердцем и умом занимается не сосед, коллега или жена, а часть общества или государство?
Оказавших в плену внедренной «правды», вы можете не только до исступления и судорог требовать «развода и девичьей фамилии», но и аутодафе или истребления других народов из-за цвета кожи, формы черепа или веры в зеленых человечков. Вспомните еще в «Моцарте и Сальери» у Пушкина логику Сальери: «Где ж правота, когда бесценный дар, когда бессмертный гений не в награду любви горящей, самоотверженья, трудов, усердия, молений послан, а озаряет голову безумца, гуляки праздного?» – и идите травить Моцарта.
Ясно, что различие в смыслах этих почти синонимов не так уж безобидно. У наивных всегда будет два мира: мир их воображения, где все правдоподобно и все неправда, и реальный, живой мир, где все правда и все неправдоподобно.
Реальность же такова, что мир полон противоречий, и если упомянуть «парадокс о брадобрее» Бертрана Рассела, то мир, где можно снять все противоречия и конфликты, скорее всего, логически невозможен.
Теперь вернемся в существующую вселенную и задумаемся о войне и мире. Если существуют разные мнения и цели, то для истины, несомненно, существуют разные правды, любой мир – это хитрый компромисс, а война – честное отстаивание своих идей, своей правды.
Может, поэтому мир так коварен, а война так благородна? И они неотделимы друг от друга, пока правда не станет истиной? Или, как в Ветхом завете: «Истина возникнет из земли, и правда приникнет с небес». (Пс. 84:12)
Каждая война заканчивается миром и, наверное, служит установлению правды, похожей на истину. К сожалению, под каждую такую правду подложена бомба под названием «время» – и с его течением она неизбежно становится ложью. А правдой будет только то, что, по замечанию упомянутого Бертрана Рассела, «каждый из нас обязан рассказать полицейскому».
И напоследок о таком же неизбежном конфликте с самим собой. Здесь снова справедливо основное правило: для разумного человека нормально изменять свои взгляды, в поисках истины находить свою новую правду в зависимости от обстоятельств и интересов. В общем-то этого достаточно, чтобы жить в согласии с собой и обществом. И снова хочется процитировать Рассела: «Главная проблема в том, что глупцы и фанатики всегда очень уверены в себе, а мудрые люди всегда полны сомнений».
Юрий Белецкий
главный редактор
* «Истина – противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть; ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом правда: правдивость, справедливость, правосудие, правота. Истина от земли (достояние разума человека), а правда с небес (дар благостыни). Истина относится к уму и разуму; а добро или благо – к любви, нраву и воле» (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 2003. Т. 2. С. 52).
